ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦА ЕКАТЕРИНА ЧЕРКАСОВА

4 декабря 1892 года в деревне Кашино Волоколамского уезда Московской губернии в семье крестьянина Михаила Черкасова родилась дочь, которую назвали Екатериной.

Образование девочка получила в церковно-приходской школе, дальше учиться возможности не было. В 1915 году 23-летняя Екатерина Черкасова поступила в Троицкий Александро-Невский монастырь, располагавшийся неподалеку от деревни Акатово Клинского уезда Московской губернии.

Этот монастырь был основан как женская община в 1889 году небогатым купцом крестьянского происхождения Фёдором Осиповичем Захаровым в его имении в память об отмене крепостного права и во имя покровителя Александра II – святого Александра Невского. В начале XX века в обители было около семидесяти сестёр. После 1917 года насельницы были вынуждены объявить себя сельскохозяйственной коммуной (артелью), что позволило монастырю просуществовать до 1927 года.

Послушница Екатерина служила в монастыре до 1922 года, а затем поселилась в сельце Мокруша близ Воскресенска (Истры), где в то время стали жить несколько сестёр из той же обители. Естественно, все они после революции были лишены избирательных прав, но имели возможность получать паспорт по месту жительства.

До 1934 года послушница Екатерина Черкасова помогала в Вознесенском храме города Истры, её подпись в числе других прихожан стоит под обращением к властям с просьбой отменить решение о срочном ремонте храма перед его закрытием. Отстоять городской храм прихожанам не удалось. Находясь в самом центре города, слишком уж он раздражал представителей новой безбожной власти.

Екатерина Михайловна жила тогда в Истре в доме №9 на улице Морозова, а на жизнь зарабатывала, работая уборщицей в местной парикмахерской. Отец Екатерины к тому времени уже умер, а мать, Елена Ильинична Черкасова, которой шёл седьмой десяток, будучи инвалидом, жила при Высоковской фабрике в Клинском районе Подмосковья.

Ещё до новогодних праздников 1938 года сотрудники Истринского районного отделения НКВД взялись за разработку сразу нескольких «ярых церковниц» Истры. Сравнивая следственные дела, нетрудно заметить, что справки на арест Евдокии Кузьминовой, Екатерины Черкасовой и Милицы Кувшиновой согласованы в один день – 9 января 1938 года, спустя десять дней на всех трёх справках появилась размашистая подпись исполняющего обязанности районного прокурора: «Арест санкционирую».

Лжесвидетельства, придуманные и записанные ещё в конце 1937 года, тоже, естественно, схожи. Екатерину Михайловну обвинили в том, что она «в октябре месяце сего года распускала провокационные слухи о войне и падении советской власти, высказывая террористические настроения: “Скоро война – конец царству большевиков. Вот, как только Япония расправится с Китаем, так и за нас возьмутся. Советской власти не устоять, а мы здесь должны помочь фашистам, вооружиться кто чем может и свергнуть большевиков”».

Некоторые особенно «яркие» фразы из показаний свидетелей в следственном деле подчёркнуты цветным карандашом.

Сразу после праздника Богоявления, 20 января 1938 года, послушница Екатерина Черкасова была арестована и заключена в камеру при районном отделении НКВД в Истре. Допросы начались сразу же после ареста и продолжались беспрерывно: «Следствие располагает материалами о том, что вы в прошлом являлись монашкой». Екатерина Михайловна подтвердила эту информацию. «Каким репрессиям вы подвергались?» – спросил следователь. «С момента закрытия монастыря и до 1936 года я была лишена права голоса», – ответила Екатерина Михайловна Черкасова.

На следующий день, 21 января, следователь сменился: «Следствием установлено, что вы, являясь ярой церковницей, среди населения города Истры проводили активную контрреволюционную деятельность и высказывали пораженчески-террористические настроения. Дайте ваши показания по этому вопросу». «Да, я действительно была монашкой, – ответила Екатерина Михайловна, – но контрреволюционной деятельностью я не занималась и пораженческих настроений не высказывала. Затем следователь зачитал показания лжесвидетелей. Подозреваемая Черкасова с ними не согласилась: «Я никогда провокационных слухов о войне и гибели советской власти не распускала и террористических настроений не высказывала».

После оглашения показаний второго свидетеля, Екатерина Михайловна осталась тверда: «Такого разговора я никогда не вела».

Протоколы допросов тех страшных лет написаны, будто под копирку. Невооружённым взглядом видно, что работа следователей была поставлена «на поток», а допросы являлись формальностью. Выбивать согласия с предъявленными обвинениями никто из них не старался, судьба арестованных была уже предрешена независимо от того, признают они себя виновными или нет.

Протокол третьего допроса уложился на полстраницы: «Вы арестованы за контрреволюционную деятельность. Дайте показания!» «Контрреволюционной деятельностью я не занималась». «Признаете себя виновной в предъявленном вам обвинении?» «В предъявленном мне обвинении виновной себя не признаю».

Третьего следователя сменил четвёртый, который задавал всё те же вопросы: «Дайте показания о вашей антисоветской деятельности!» «Антисоветской деятельностью я не занималась», – ответила послушница. Игумен Дамаскин (Орловский) в житии Екатерины Черкасовой отметил: «Вслед за этим следователем к концу третьего дня пришёл пятый. И началось всё сначала с теми же вопросами. Но как бы ни угрожали следователи, сколько ни допрашивали, какие показания лжесвидетелей ни зачитывали, послушница Екатерина на все вопросы отвечала, что виновной себя в контрреволюционной деятельности не признаёт».

В обвинительном заключении начальник районного отделения НКВД отметил, что Екатерина Михайловна Черкасова «до последних дней оставалась ярой церковницей, среди отсталого населения города Истры проводила активную контрреволюционную деятельность». А в конце: «Будучи допрошенной в качестве обвиняемой виновной себя не признала, но достаточно уличается материалом в деле и тремя свидетельскими показаниями».

Дело отправили на рассмотрение тройки НКВД по Московской области, а саму Екатерину Михайловну перевели в Бутырскую тюрьму. «Вершители судеб» обвиняемых 26 января 1938 года приговорили Екатерину Михайловну Черкасову к высшей мере наказания. Спустя десять дней постановление тройки было приведено в исполнение на Бутовском полигоне НКВД под Москвой. Вместе с ней в тот день, а точнее, в ту ночь, в Бутове расстреляли 247 человек.

Пять десятилетий Екатерина Михайловна оставалась виновна по злополучной пятьдесят восьмой статье, лишь в июне 1989 года её дело было пересмотрено, а она полностью оправдана. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви 26 декабря 2001 года послушница Екатерина Черкасова была включена в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века от Московской епархии.

Следует отметить, что преподобномученица Екатерина Черкасова входит одновременно в соборы новомучеников Истринской земли (откуда она была арестована) и Клинской земли (где служила в Акатовском монастыре). В составе клинских святых также входят бывшие акатовские монахини Анастасия Бобкова и Александра Дьячкова. До закрытия монастыря они вместе служили, затем разъехались по разным уездам Московской епархии, а в 1938 году легли в общую неизвестную могилу на Бутовском полигоне.

К моменту их канонизации по указу Святейшего Патриарха Алексия II при храме святого благоверного князя Александра Невского бывшего Акатовского монастыря было учреждено патриаршее подворье, получившее в 2013 году статус женского ставропигиального монастыря. Спустя много лет в стенах обители звучат молитвы за тех, кто под страхом смерти не отвернулся от своей веры во Христа.

Краевед Сергей Мамаев
«Духовная нива» – 2023, №1 (121). С. 4-5